Телесто

10 июня 2010 года в Сочи в рамках программы основного конкурса 21 Открытого Российского кинофестиваля «Кинотавр» будет показана дебютная работа Владимира Карабанова «Слон». Интернет-портал «ПрофиСинема» побеседовал с режиссерам о съемках фильма, подборе актеров, сложностях работы с животными, отношениях с продюсерами и значении фестивалей в судьбе киноленты...

Корреспондент: Почему Вы решили сделать такой фильм?

В.Карабанов:Я бы снимал любой проект, на который мне дали бы деньги. Стоять в очереди бессмысленно, надо ходить с готовыми сценариями. У меня было несколько сценариев, с которыми я носился на встречи с продюсерами. Среди них был и «Слон». Когда мне в руки попал этот сценарий, я его прочитал, поговорил со сценаристом Александром Дорбиняном и начал переписывать материал. Дорбинян, к сожалению, умер в октябре 2009 года.

Корреспондент: Насколько сильно Вы изменили сценарий?

В.Карабанов:Я оставил только действующих персонажей и дорогу. Изначально в героях не было ничего особенного. Просто они попадают в глупейшую ситуацию: два человека везут слона на усыпление. В сценарии его везли на бойню, история происходила в перестроечное время. Я всё это изменил. Получился камерный фильм. Действию картины скорее свойственна документальная природа, чем характер игрового кино. На экране герои куда-то приезжают, что-то делают, носятся со слоном как с большой, крупногабаритной лялькой… Но не это главное. Вот если бы у Вас был слон, Вы бы тоже не знали, что с ним делать. Выкупить – нельзя, лечить – непонятно как, возить с собой – а как кормить? Единственный вопрос, который может действительно иметь место: что делать со слоном? Ситуация в принципе абсурдная. И герои пребывают в странном состоянии: у них нет решения, программы и ответа на вопрос. И самое ценное и важное для нас – их состояние. Персонажи в какой-то степени просто тянут время, но расплата – неминуема. Если бы они искали деньги на лечение – была бы совсем другая история.

Корреспондент: Как Вы искали актеров на главные роли и почему остановились на данных кандидатах?

В.Карабанов:Найти подходящих исполнителей было непросто. У нас два персонажа: водитель трейлера в возрасте 45 лет и девушка. Водитель не должен быть пижоном и хлыщом, но в нем должна чувствоваться личность. Важно, чтобы исполнитель сам по себе был цельным, глубоким человеком, но на экране он создавал ощущение абсолютно нереализованного героя с потенциалом, который если в нем еще не умер, то крепко дремлет. И внешне он должен обладать ярко выраженной мужской харизмой. Искали везде: по всем столичным и питерским театрам, смотрели несколько человек из глубинки, но всё было не то.

Корреспондент: Почему же Вы остановились на кандидатуре Сергея Шнурова?

В.Карабанов:Бог его знает: Шнуров почему-то попал в точку. С одной стороны он – закрытый человек, а с другой – эмоциональный и глубокий. У нас он выступает совсем другим персонажем, чем его привыкли видеть и знают. В фильме его эпатажности особо негде развернуться, тут другие задачи. Но думаю, ему было интересно: Серега не тот человек, который будет делать то, что ему неинтересно. Во всяком случае, он сделал в картине именно то, что мне хотелось, и даже привнес что-то для меня неожиданное. Я вообще многими вещами в фильме был приятно удивлен, это касается не только работы Шнурова. Постоянно происходила череда каких-то удивительных попаданий, которые, на мой взгляд, делали всю историю лучше, интереснее, чем я ее представлял в голове. Всё от подбора группы, места съемки… Уже наступала осень, и нам нужно было срочно определяться с локейшеном. А вариантов было не так много, потому что далеко не везде, где нам хотелось снимать, были слоны. Странным образом в последний момент выяснилось, что слоны есть в Минске. Но мы были уверены, что в Минске не найдется подходящая натура, которая нам нужна для фильма. Мы приехали и за неделю нашли удивительную натуру, которую ни я, ни художник представить себе не могли. И многое складывалось удивительным образом. В принципе кино рождалось в форс-мажоре. Было мало времени, люди, с которыми мы раньше договаривались, расползались на другие проекты. Но почему-то в последний момент вдруг нашлись и оператор, и художник-постановщик, и художник по костюмам, и по гриму, - появились те люди, лучше которых для данного проекта невозможно и представить. Все были на своем месте, и сложилась замечательная компания. Каждый день мы начинали с групповых объятий не по регламенту, а потому что все друг другу радовались.

Корреспондент:Кто главный персонаж в фильме: водитель или девушка?

В.Карабанов:Кто из них главный персонаж – это большой вопрос. Это история двух людей, с каждым что-то произошло, они друг на друга при этом повлияли.

Корреспондент: Как Вы нашли девушку на главную женскую роль?

В.Карабанов:Девушка нашлась в самый первый день поисков. Мы только ринулись на поиски актрисы, и наш кастинг-директор увидела ее в коридоре и сказала: вот, у нас может быть такая девочка. Анастасия Сметанина была первой актрисой, которую я посмотрел. После этого мы смотрели, выбирали, проводили кастинги, но в итоге остановились на ней. Если Шнуров нашелся в самый последний момент, то Сметанина появилась в первую секунду отбора.

Корреспондент: С какими сложностями Вы столкнулись в процессе создания фильма?

В.Карабанов:В общем, сложностей не было. Сложно было в ситуации форс-мажора выработать метод работы со всеми актерами, с группой и способ съемки. Всё нужно было изобрести, выработать тактику. Приходилось, как при любой, битве чем-то жертвовать ради общей цели. Актеры часто работали по импровизационной схеме. Практически ни одной реплики они не произнесли по сценарию. Они часто не знали, в какой сцене будут сниматься и что будут делать. Я ставил перед исполнителями задачу, и они подбирали слова, положение тел. Мне так работалось веселее, а им, как мне кажется, проще. Актеры были соучастниками процесса, предлагали варианты исполнения той или иной сцены. На такую работу уходило немало времени, но спасибо продюсерам за то, что они позволяли это делать, и даже не возникало никаких разговоров и претензий. Продюсеры знали, что при таком методе работы уходит больше времени, чем обычно. Мы с оператором пытались разделиться, но из-за того, что съемка была натурная, оператор готовился быстро, а мы с актерами долго фантазировали.

Корреспондент: Какова стилистика у картины?

В.Карабанов:С одной стороны, у нас не было цели сделать псевдодокументальное кино, но с другой, - не хотелось слишком отрываться от документальной органики. У нас очень талантливый оператор Руслан Герасименков, с которым мы до начала съемок нарисовали кино на бумаге и всё продумали. Несмотря на то, что потом план в процессе импровизации изменялся, главное, что был костяк, по которому было понятно, как и что мы будем снимать, и что нам для этого нужно. Использовались разные способы съемки. Но живая камера появляется только там, где она нужна. Ни от чего, что придумало кино и что составляет киноязык, мы не отказывались. Никакой документальности, может быть, зрители и не увидят. Но, например, в тех сценах, где есть живые реакции толпы или случайных людей, мы не использовали актеров массовки, у которых определенная манера все это делать, а действительно старались подловить прохожего и снять его настоящую реакцию на происходящее.

Корреспондент: Почему для Вас было принципиально, чтобы в центре истории был именно слон, а не другое животное?

В.Карабанов:Слон – животное благодатное само по себе, абсолютно чудное существо в нашем географическом пространстве. Если не подвергаться опасностям, которые связаны с этим животным, на расстоянии для тех, кто его видит – это чудо, создающее позитивные эмоции. В фильме рассказывается история о том, что рядом с людьми есть некое чудо, а к нему отнеслись совершенно с бытовой точки зрения. Вокруг нас масса чудес: цветы, люди, животные, всё, что нас окружает… И всё примелькалось и превратилось в бытовой инвентарь. И человек для человека стал как инвентарь. А слон еще способен действовать на людей трепетно, вызывая эмоции из детства, напоминая об утерянной с возрастом гармонии.

Корреспондент: Как Вы работали со слоном?

В.Карабанов:У нас была пара слонов, но снимался один: он красивее. Это была слониха Дженни. Мы работали скорее с дрессировщиками слонов, чем со слонами. Круг людей, которые имели влияние на животное, был ограничен дрессировщиками. Все были предупреждены, что слон – животное опасное, с неким шизофреническим сознанием, не поддающимся человеческой логике. Мы в этом пару раз убедились. Сейчас, постфактум я осознаю, что для всей группы это было очень опасное мероприятие. Но благодаря тому, что все вели себя по отношению к животному адекватно и грамотно, опасную стезю мы проскочили.

Корреспондент: Насколько Вы довольны проделанной работой?

В.Карабанов:Я абсолютно доволен. Все сложилось, мне грех жаловаться. Не всякий мэтр может похвастаться той свободой, которая была мне дана на съемках, и такой группой.

Корреспондент: Как у Вас сложились такие доверительные отношения с продюсерами?

В.Карабанов:Мы тщательно работали над сценарием, несмотря на то, что потом он менялся в процессе импровизации. Но об основных элементах, которые составляют костяк фильма, мы долго договаривались. В течение нескольких месяцев с нами работала редактор Татьяна Сарана. С одной стороны, любой творец хочет абсолютной свободы, чтобы самовыразиться, а с другой, – любой диалог, если оппоненты – здравые люди, идет на пользу делу. В какой-то степени, я считаю, что это необходимо. Тупиковых ситуаций не бывает, потому что человеческое воображение бесконечно.

Корреспондент: У фильма счастливый конец?

В.Карабанов:Мне кажется, что да. Не буду рассказывать о сюжете, действие имеет второстепенное значение. Мне важнее, какую эмоцию вынесет зритель в итоге. Хотелось бы, чтобы он испытал полноту жизни, почувствовал гармонию с самим собой и с миром, в котором он живет.

Корреспондент: Какое значение для Вас имеет участие фильма в конкурсе «Кинотавра»?

В.Карабанов:Мне приятно. Нас отбирали на предварительный просмотр в Канны, но был сделан только черновой монтаж, фильм не был готов. И сейчас мы его доделали и покажем в Сочи. Когда собираются люди и серьезно смотрят кино – это в любом случае хорошо. И призы – это приятно. Но я двадцать пять лет играл на скрипке: о конкурсах и фестивалях знаю не понаслышке. В кино всё то же самое. Признание, призы – не самоцель. Главное – сделать кино, создать на пленке некий свой мир, в котором другим людям будет приятно прожить полтора часа.

Корреспондент: Алёна Сычёва